никого не было
пустые стекла. ни надписи, ни повода для грусти, правый ботинок внизу, и холодно сюда было идти сквозь проспект номер семьдесят четыре. поэтому я шел по теплому сорок третьему.
из-за двери послышались голоса.
ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ ОТКУДА ТЫ НАБРАЛАСЬ ЭТОГО ДЕРЬМА
я приоткрыл дверь. кажется, истина рядом.
Читать полностью

Двадцать шесть. Семнадцать. Мы сидели за круглым столом, смотрели на середину. Что-то было не так.
— Выключите, его, ВЫКЛЮЧИТЕ!
Завопила она. Просто вопит и не прекращает. Глаза безумные, носятся по комнате, по обоям захватывают. Пространство. И не знают, где кончиться, где начаться.
— Эй, — тихо сказал я, и взял ее за руку, — не надо бояться.
Скоро все будет заново.
Читать полностью

Была осень, четверг, Матвей уже как два дня думал, что четверг. Про осень он еще даже и не догадывался. Ходил в легких ботинках, не слушал тяжелые фильмы и считал самой эротичной вещью на земле

садовую лейку.
На работе чертил планы больших зданий и часто засиживался допоздна.
— Матвей, уходите.
Говорили ему ночные сторожи.
— Что такое.
Не понимал Матвей.
Читать полностью

Недавно прошел дождь. Айя шла по улице и старалась обходить особенно глубокие лужи. Получалось, что она идет сплошными зигзагами, сплошными буквами «ф» и «щ», пристально смотря на свою любимую левую ногу. Буква «щ» ей совсем не нравилась, к «ф» же она питала более нежные чувства, которые ото всех скрывала. Соседи в коммунальной квартире иногда спрашивали у нее.
— Айя, ты что-то скрываешь от нас?
— Вовсе нет.
Сразу отвечала она. Пряча букву в карман.
Читать полностью

Смотрел ему в глаза час. Два. Господи, когда же он с ума сойдет — думал я, но будильник на стене даже не шевельнулся.
Все висел, повторяя про себя «сто шестьдесят два, сто шестьдесят два, сто шестьдесят два».
Хотя нет, шевельнулся.
Потом еще. Матерь божья, он шевелится! Догадался я и успокоившись налил себе еще одну чашку зеленого чая черного цвета. Странный он какой-то. Не похож.
На меня.
Потом встал и постучал в стену.
— Эй, вылезайте оттуда, вы-ле-зай-те!
— Не вылезем.
Читать полностью

Вся комната была заставлена клетками. В клетках сидели попугаи и молча смотрели на меня.
— Надо было взять табурет.
Сказал один из них.
— Но я не знал, — говорю.
— Жаль.
Попугай продолжил смотреть на меня и молчать. Потом открылась дверь, и вошла она. Все в ней было криво и странно, все в ней было — прекрасно. Я посмотрел в глаза — там невинность и безумство. Две составляющие хороших выходных.
Каждый глаз был и с невинностью, и с безумством.
Читать полностью

И потом наступило действительно хорошее утро. Кроты вылезали из своих нор и залезали в чужие. Норы. Мы тоже пытались, но слишком там было узко, слишком мелодраматично. Поэтому вылезли и поехали в сторону залива.
Но до этого, конечно, я сел около стены и набрал ее номер.
— Нет, ничего не получится — сказала она, — все вещи остались на той квартире. Под столом, кроватью. Некоторые — за шторой в ванной.
— Некоторые навсегда там остаются, — согласился я.
Поглядывая на штору. Читать полностью

И не ест. Время к часу ночи, скоро метро закроется. Люди с другой стороны окон уже смотрят на него через закрытые окна. Ждут.
— Ну, закроется и закроется.
Спокойно отвечает он. Смотрит в пустую чашку, надевает пальто и идет к выходу. Камера выключается, оператор закуривает, декорации уносят. Мне достается гигантская рыба, я беру ее на руки и несу, рыба смотрит на меня своими большими глазами и молчит. Выхожу на балкон и выпускаю — лети, рыба, ты свободна.
Она, конечно, вместо этого побежала в метро, чтобы успеть.
Читать полностью

Вот черт. Пропустил свой трамвай, а другой пришел через минуту. Даже не знаю, радоваться по этому поводу или горевать, горевать или печалиться.
Всё-таки решил радоваться, так как остальное — противно. Оливки, маслины — зачем вы стали такими съедобными? К чему тучи в декабре?
— Что-то сахар у меня пропадать стал.
Сказал мне сосед, когда я вернулся в квартиру. Интересно, интересно — думаю я, а на самом деле в свою комнату пробираюсь, ключ уже достал и в руке держу.
Читать полностью

Три часа ночи. За стенкой ходили цапли и громко кричали. Я подумал, что можно было бы кому-то позвонить, но все, кому я мог бы позвонить, вряд ли думали о том же самом.
Из окна выглянула чья-то длинная рука. Жил я на семнадцатом этаже.
— Эй, — сказал кто-то шепотом.
Голос был женским. Я подошёл к окну.
— Слышите меня?
— Не знаю, а это ваша рука?
Сказал я, рассматривая эту руку. Читать полностью